Как трудовой энтузиазм превращается в маразм
Что было раньше – трудоголизм или профессиональная деформация? Эти явления не всегда ходят парой, поэтому не всякий трудоголик неизлечимо деформирован, и наоборот. Что и как приводит сотрудников к зацикливанию на работе и как HR-менеджеру спасать «деформированный» персонал?
Быть трудоголиком плохо — об этом говорят психологи, эксперты рынка труда и даже работодатели — но далеко не все понимают, почему. На первый взгляд, трудоголизм выгоден для обеих сторон: сотруднику нравится целиком отдаваться работе, а компания получает «стахановца». Но всё не так просто. Трудоголизм многолик, может проявляться в разных формах, и у каждой их них — свои побочные эффекты.
С одной стороны, работника с такой «проблемой» хотели бы заполучить многие работодатели — большинство их них жалуются как раз на то, что сотрудники не испытывают рабочего энтузиазма. Однако, с точки зрения психологов, постоянные мысли о работе приводят к профессиональной деформации, для которой характерны узость мышления и излишняя сфокусированность на ограниченной области — всё это мешает специалисту гармонично развиваться и поспевать за изменениями, в том числе в своей профессии. Последняя стадия такой деформации может закончиться принесением в жертву профессиональным интересам морально-этических принципов. Плюс сюда же стоит отнести и возможное «выгорание» сотрудника.
Хочу быть лучшим!
Амбиции. Часто трудоголизм бывает результатом удовлетворения амбиций или комплекса превосходства — а это уже мешает командной работе. Впрочем, иногда именно жёсткая команда под управлением манипулятора, нервная атмосфера, строгие законы уродуют персонал. Корпоративной деформации подвержены особенно лояльные сотрудники, причём любого уровня компетентности.
Дмитрий Потапенко, управляющий партнёр Management Development Group Inc.:
— Профессиональная деформация не имеет никакого отношения к профессионализму или перфекционизму. Зацикленный на работе человек может быть ассом, а может и рядовым работником, мышление которого сформировано таким образом по воле обстоятельств.
Часто подобным «недугом» страдают даже молодые специалисты — они приходят на первую в своей жизни работу с лозунгом: «Я сейчас всем покажу!». В этом случае причиной становятся амбиции или рефлекс, сформированный родителями, которые хвалили, задаривали или закармливали вкусностями за хорошие отметки.
Обстоятельства. Важную роль играют также обстоятельства: получив в наследство бизнес и вынужденный поддерживать хозяйство, предприниматель попадает в искажающую его жизнь зону риска. Подобная деформация грозит не только нижним чинам в поиске повышения, но и верхушке менеджмента, собственникам и особенно создателям компаний.
Чем опасен такой трудоголизм? Человек начинает жить работой, думать только о работе, у него пропадает свободное время, в семье он говорит только о текущих задачах, коллегах, боссе, перестаёт уделять время близким… У одних эти симптомы проявляются в лёгкой форме, другие могут лишиться семьи (и, кстати, даже не заметить этого), да и жизнь такую полноценной и счастливой не назовёшь. Сам человек этого может и не понимать, но окружающие быстро заметят странности в его поведении.
Дмитрий Потапенко, например, признаётся — его шестилетняя дочь в супермаркете сразу замечает торговые марки, в то время как другие дети ищут глазами сладости. Причина в том, что семье принадлежит несколько торговых сетей и девочка часто бывает с папой в магазинах по делам, а потом слышит, как родители обсуждают бизнес.
Зануда, вон отсюда!
Излишняя тяга к работе может развиться после положительного или отрицательного воздействия, например, слов «Полцарства в награду» или «Голову отрублю». Одни стремятся сделать невозможное, чтобы получить премию или повышение, другие боятся штрафов и увольнения.
Эд Райли, президент и CEO American Management Association:
— Двухнедельное полное погружение в дела — это нормально для бизнеса. Такие периоды не только не оставляют вредных последствий, но и полезны для дела, поскольку позволяют не отвлекаться на посторонние темы и приложить максимум усилий для решения задачи.
В компании Эда Райли такие регулярные «глубоководные заплывы» сменяются спокойными периодами, когда в свободное время он занят благотворительными проектами, работой в общественных организациях и семьёй.
Но не все могут так распределять своё время, и в жертву работе может быть принесена не только семья, но и вообще отношения с людьми. Мало кто захочет общаться с человеком, зацикленным на работе, потому что с ним просто не о чем говорить. Вот одна из тысяч подобных историй.
Руководство западной фирмы, в которой работал Игорь, сообщило о возможном сокращении штата. Дома у него и так часто бывали скандалы, а теперь супруга начала пилить с удвоенной силой. От трат на развлечения решили отказаться ради фонда «на чёрный день». После его неосторожных жалоб большинство приятелей стало сторониться «лузера». С тех пор он стал задерживаться в офисе и даже домой приносил отчёты. Служебное рвение приносило надежду и облегчение. Скоро в отделе заметили перемену — Игорь сторонился отвлечённых разговоров и стал придирчив к коллегам. Увольнения удалось избежать, но перемены отдалили Игоря от команды, которая приклеила к нему английскую поговорку All work and no play makes Jack a dull boy («Сплошная работа без отдыха превращает Джека в зануду»).
На работу — и забыться
Случается так, что крах в личной жизни вызывает желание даже у нормального человека забыться в работе, успехами в бизнесе компенсировать проблемы в личной жизни. Сначала кажется, что всё меняется к лучшему — думать о душевной драме некогда, начальство хвалит, но… спустя некоторое время человек зацикливается на работе и начинает ненавидеть уже её. Когда огромный объём задач сочетается с неослабевающим давлением на работе и неблагоприятной личной обстановкой, человек становится «хроником».
Борис Щербаков, генеральный директор Oracle в СНГ:
— Я склонен к разумному балансу интересов и рациональному планированию. В моей Вселенной есть место и концентрации на рабочих задачах, когда нужно, и литературе, и кино умному, и публицистике в блогах. Отсутствие чувства меры — признак ограниченности.
Общение с близкими, общественная работа в смежных сферах — лучшая реабилитация, с точки зрения Эда Райли. Он обращает внимание на такой аспект: «Уберечь подчинённых от деформации — зона ответственности лидера, который должен следить за тем, чтобы не был нанесён урон его сотрудникам. Кроме того, когда персонал находится в постоянном напряжении и вовлечён в однообразные сложные задачи без передышки — это истощает ресурсы. Нужно расширять их полномочия, давать задания из новой сферы деятельности. И, конечно, следить, чтобы у людей было достаточно времени на отдых и другие дела».
В США ежегодно составляется список «Fortune 500 лучших работодателей» — компаний, в которых за сотрудников ищут наилучший work-life balance: проводят для персонала обучение в новых областях, организуют общение с психологом и мероприятия вне служебной сферы, строят центры релаксации при офисах и пр. Не из-за отвлечённого гуманизма, а по причине бережного отношения к кадрам.
Что касается самого руководства, которое способно также истязать себя служебным рвением, то Ангелика Бергман, исполнительный директор MCE и президент Turner Broadcasting, считает, что им нужно следить за состоянием здоровья — физического и психического. Профессиональные деформации руководителей нередко приводят к «синдрому менеджера», хронической усталости, что выражается в ухудшении внешности, раздражительности, снижению внимания и памяти. Нужно пройти обучение стресс-менеджменту, пообщаться с психологом, выяснить причины панической гонки за ускользающим профессионализмом и научиться соблюдать баланс между работой и личной жизнью.
Способы «лечения»
• ротация (полная или частичная)
• решение задач в новой сфере деятельности (например, смежной, но требующей изучения новых технологий)
• командировки с целью освоения новых регионов
• посещение конференций, форумов, предполагающих общение с людьми
• смена обязанностей (например, для замены заболевшего сотрудника)
• участие в программах наставничества.