Восстание «белых воротничков»
Профсоюзы советского образца начинают уступать место организациям нового типа, которые на самом деле защищают права трудящихся.
Пока это движение, как и век назад, заметно лишь в рабочей среде. Но черта нового времени — зарождение профдвижения офисных работников, которым до кризиса проще было менять место работы, чем вступать в бой с работодателем. Теперь отступать некуда, и «белые воротнички» начинают бороться хотя бы за то, чтобы их увольняли по-человечески.
Офисный протест
Сергей Верейкин, сотрудник компании 2B2 Media, создал в конце декабря 2008 года первичную профсоюзную организацию. Естественно, не от хорошей жизни. «Ситуация в нашей компании начала усложняться в ноябре-декабре прошлого года,- вспоминает Верейкин.- Задерживали зарплату, часть сотрудников отправили в неоплачиваемый отпуск. После того как 29 декабря в компании в очередной раз поменялся генеральный директор, нам предложили написать заявление об увольнении по собственному желанию. В этот день у меня в кабинете собрались некоторые коллеги. Они показали мне новость про профсоюз «Единой России», созданный как раз за пару дней до этого».
Идея создать профсоюз офисного и управленческого персонала, неслыханная для России, действительно родилась в недрах партии власти — организация называется «Вместе».
«Мы решили попробовать создать первичную организацию, потому что терять все равно было нечего,- рассказывает Верейкин.- Делать все начали с иронией, без особой надежды на благополучный исход. Скачали документы с сайта «Единой России», организовали собрание, на котором присутствовало 20 человек, составили протокол, отвезли его в Госдуму вместе с сопроводительным письмом, в котором изложили все наши проблемы. В первый рабочий день после новогодних праздников представители партии сами вышли на связь с нами».
Почувствовав неожиданное совпадение своих интересов с генеральной линией партии, сотрудники начали собираться в офисе и готовить бумаги. «Потом наш офис опечатали за долги по аренде, и мы начали заседать в кафе,- вспоминает новоиспеченный профсоюзный лидер.- После того как наша «первичка» была зарегистрирована в профсоюзе «Единой России», мы обратились в суд, прокуратуру, трудовую инспекцию, которая отреагировала последней — лишь в середине февраля. Депутат Мединский обратился в прокуратуру с запросом. Прокуратура 12 января потребовала у наших работодателей не нарушать закон. Суд состоялся 20 января, на заседание приехали депутаты Мединский и Исаев. Руководство компании быстро проснулось, и 9 февраля нам выплатили долги по зарплате».
Верейкин отмечает, что более половины из 250 сотрудников компании, которые отказались от борьбы и написали заявление «по собственному», остались без положенных денег. Члены профсоюза вынудили руководство компании выпустить официальный приказ о сокращении. «Правда, зарплаты опять задерживают, и скоро нас ожидает суд по январской зарплате»,- сетует Верейкин.
Похоже, он сам удивлен своей победой. «Мы не ставили самоцелью профсоюзное движение, 90% сотрудников абсолютно аполитичны,- уверяет активист.- Мы до последнего момента не верили в эффективность всей этой затеи, просто хотели получить заработанное. На нашей памяти это первый раз, когда госмашина вмешалась в наши дела и неожиданно сделала как лучше».
Невероятно, но факт: власть стала помогать труду бороться с капиталом. Причем именно офисным сотрудникам. Пролетариат и так более активен и сознателен, чем трудовая интеллигенция.
Богатые наследники
Рядовой телезритель может ошибочно принять официальных российских профбоссов за политиков второго эшелона, которые непонятно чем занимаются. Но представьте объем одного только хозяйственного бремени на профсоюзных плечах. В 1992 году все имущество российских профсоюзов было объявлено собственностью Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), а это 678 санаториев, 131 гостиница, 568 стадионов и спорткомплексов, 500 пионерских лагерей, Дворец профсоюзов в Москве, автобазы, магазины…
При этом Федерация независимых профсоюзов России, наследница Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС), стремительно теряет членов. «За последние пять лет численность ФНПР снизилась на 10 млн человек, и это значит, что привлекательность членства в профсоюзе снижается. Это серьезный сигнал»,- заявил в 2006 году Владимир Путин на VI съезде ФНПР. По оценкам экспертов, тенденция сохраняется и по сей день, сегодня численность ФНПР — 28 млн человек. ФНПР по-прежнему является своеобразным монополистом в своей области, объединяя около 350 тыс. профорганизаций различных уровней, в частности 47 отраслевых профсоюзов.
Для сравнения: в «Соцпрофе», который был создан в 1989 году как альтернатива ВЦСПС, всего 500 тыс. человек. «В США в профсоюзы объединено менее 13% населения — это меньше, чем сейчас в России»,- отмечает Александр Шершуков, главный редактор газеты ФНПР «Солидарность».
У «Соцпрофа», утверждает генеральный инспектор труда этой организации Сергей Храмов, крайне сложные отношения с ФНПР. «В 1998 году мы вели тяжбу с ФНПР из-за ее собственности, которую мы оцениваем в $6 млрд. Мы считаем, что это имущество должно быть национализировано, что ФНПР завладела им не вполне законно. В собственности этой организации есть санатории, но при этом нет никаких сведений о том, что она предоставляет своим членам бесплатный или бюджетный отдых».
Официальных комментариев ФНПР получить не удалось: бюрократическим процедурам, принятым в пресс-службе организации, позавидует иное министерство. На сайте ФНПР опубликована «инструкция по организации санаторно-курортного лечения и отдыха в профсоюзных санаторно-курортных учреждениях членов профсоюзов, объединяемых ФНПР», а раздел «Профсоюз помог!» рапортует о множестве добрых дел: «профсоюз отстоял права классных руководителей в Ярославской области», «выявлены и устранены нарушения во Владимирской области»…
У «Соцпрофа» — свои успехи. «Мы инициировали заседание Общественной палаты по вопросам профсоюзной деятельности в условиях кризиса, выиграли несколько судебных процессов с «Сургутнефтегазом» по поводу увольнений (одного человека уже восстановили),- перечисляет Сергей Храмов последние примеры.- Сейчас защищаем права работников завода в Уфе».
Александр Шершуков называет такие профобъединения, как «Соцпроф» и «Защита», полумаргинальными, признавая, что между профсоюзными структурами существует конкуренция: члены каждой организации платят взносы, и каждая заинтересована в том, чтобы их было больше. «Руководствуясь умозрительной идеей о необходимости борьбы с якобы существующей монополией внутри профсоюзов, отдельные госчиновники начали финансово и организационно поддерживать «Соцпроф»,- замечает Шершуков.- Во всяком случае, такую информацию с указанием фамилий и сумм можно без труда найти в недавних публикациях СМИ. Мне кажется, что «Соцпроф» пытаются «надуть» в качестве наиболее контролируемой и управляемой структуры. С его помощью надеются предотвратить социальный взрыв. И надеются совершенно напрасно: марионетки обычно даже себя не контролируют».
«Лидер ФНПР Михаил Шмаков является очень опытным лоббистом,- говорит Павел Толстых, руководитель центра по изучению проблем взаимодействия бизнеса и власти Lobbying.ru, доцент ГУ-ВШЭ.- В 90-х годах он скооперировался с коммунистами. Когда политический тренд стал меняться, он так же удачно скооперировался с управлением по внутренней политике администрации президента и работает под его началом».
По мнению эксперта, ФНПР — это ширма, которая нужна для имитации профсоюзной деятельности. «С другой стороны, ФНПР действует как бизнес-структура, получающая прибыль от многочисленной собственности»,- рассуждает Толстых.
Отношение россиян к деятельности профсоюзов меняется не в лучшую сторону. По результатам опроса исследовательского центра портала SuperJob.ru, проведенного во всех округах России в конце декабря 2008-го и начале января 2009 года, в котором приняли участие 1800 респондентов, положительную оценку деятельности профсоюзов дают лишь 22% опрошенных (в 2006 году — 35%). При этом 17% опрошенных оценивают деятельность профсоюзных организаций скорее положительно, отмечая, что профсоюзы «стали более неформальными и влиятельными за последнее десятилетие». Только 5% наших сограждан полностью одобряет то, как проявляют себя сегодня профсоюзы. Ничего не знает о деятельности профсоюзов в России 43% опрошенных. Наименьшую осведомленность о работе профсоюзов демонстрируют россияне в возрасте 20-30 лет (48%).
При этом ежегодно в стране появляются сотни новых профсоюзов. Самые известные из недавно появившихся — профсоюз на заводе Ford во Всеволожске, а также организации на петербургских заводах Heineken и General Motors (созданы в 2006 и 2008 годах соответственно). Новые профсоюзы с конгломератами родом из СССР не имеют ничего общего, создаются, как и в начале ХХ века, с нуля и живут по другому принципу: их бьют — они крепчают.
Защита снизу
Профсоюз на заводе Ford, созданный в августе 2005 года, прославился в том числе и тем, что за последние два года на его активистов было совершено шесть нападений. Два из них — на лидера организации Алексея Этманова. Преступников так и не поймали. Но активисты не сдаются.
«Нам удалось не только добиться улучшений на предприятии (в частности, подписания коллективного договора с руководством), но и создать межрегиональный союз работников автопрома»,- гордится Алексей Этманов. По его словам, из 2,5 тыс. работников предприятия 1,3 тыс. состоят в профсоюзе.
«По профессии я сварщик, эта работа меня кормит,- рассказывает Этманов.- Профсоюзной деятельностью занимаюсь в свободное время. Костяк организации — 50 активистов, готовых прийти на помощь по первому зову. Членские взносы у нас составляют 1% от зарплаты, хотя некоторые члены профсоюза предлагали увеличить их до 2%. Все взносы проходят через бухгалтерию завода. В ежедневном режиме мы занимаемся любыми проблемами, начиная от отношений с руководителями среднего звена и заканчивая отношениями с руководством завода».
Этманов подчеркивает, что деятельность профсоюза осуществляется в рамках закона. «Чтобы оказать давление на руководство завода, необходимо соблюдать все правила,- делится он опытом.- Например, перед подписанием первого коллективного договора в декабре 2005 года профсоюз устроил итальянскую забастовку». Этот вид забастовки подразумевает формальное, бездумное соблюдение всех правил и установок. «Обычно строгое следование параграфам снижает производительность труда на 25%»,- объясняет Этманов.
У его коллеги Петра Золотарева, председателя профсоюза «Единство» на заводе АвтоВАЗ, деятельность осложняется существованием параллельной профсоюзной структуры. «Это лояльный руководству завода профсоюз «Автосельхозмаш»,- объясняет Золотарев.- Работодатели при принятии нового сотрудника сразу предлагают зачисление в этот профсоюз. Говорят, что это желательно для продвижения по службе. В то же время члены «Единства» подвергаются дискриминации и постоянной промывке мозгов со стороны начальства: «Если не уйдешь из «Единства» — ты первый в списке на сокращение»».
Сейчас в «Единстве», созданном еще в ноябре 1990 года на условиях невозможности пребывания в организации руководителей предприятия, состоит всего 1 тыс. человек. А на АвтоВАЗе работает 105 тыс. «Есть те, кто открыто заявляет о своем членстве, и те, кто состоит в профсоюзе подпольно,- подчеркивает Золотарев.- Нам запрещают проносить любую информацию на предприятие, обыскивают на входе и привлекают к дисциплинарной ответственности за распространение листовок».
По закону работодатель должен создавать благоприятные условия для деятельности профсоюза, выделять помещение для работы профкома. «Единству» добиваться этого тоже пришлось через суд. «В итоге руководство завода выделило нам помещение далеко за территорией завода,- смеется Золотарев.- А у лояльного профсоюза на заводе — куча помещений».
Типичная проблема, которую решают силами профсоюза,- это неправильно рассчитанная зарплата. «По коллективному договору в среднем за год не должно быть более 40 рабочих часов в неделю. Но у многих сотрудников их получается больше. А это сверхурочная работа, она должна оплачиваться в двойном размере,- объясняет Петр Золотарев.- Мы распространили информацию по заводу, чтобы каждый проверил, доплатили ли ему за сверхурочные. Организовали два прецедентных судебных процесса и выиграли их, через суд двум работникам выплатили деньги». Судебные прецеденты важны, чтобы убедить законодателей в необходимости совершенствовать трудовой кодекс. «По закону человек может отказаться от работы, если она угрожает его жизни и здоровью. Но не была прописана процедура оформления отказа от работы. Работники на нашем заводе отказались от работы, потому что в помещении было слишком жарко,- рассказывает Золотарев.- Их не уволили, но не выплатили зарплату за пропущенные дни. Сейчас мы добиваемся выплаты зарплат через суд». Как отмечает профлидер, работодатели в последние несколько лет стали грамотнее составлять приказы, зная, что профсоюз их контролирует.
Бывший председатель «Единства» Анатолий Иванов в 1999 году стал депутатом Госдумы и работает на Охотном ряду уже третий срок. «Нам удается лоббировать свои интересы и вносить изменения в законы»,- говорит Золотарев.
Вероятно, в том, что сейчас власть решила разыграть профсоюзную карту с «белыми воротничками», есть заслуга рабочих.
Поддержка сверху
«Профсоюзы помогают не доводить дело до стихийных бунтов, когда работникам есть нечего. Лучше договориться с профсоюзом, чем получить нового Пугачева»,- объясняет Александр Шершуков. В связи с кризисом Шершуков прогнозирует профсоюзный бум: «Многие офисные работники сейчас нуждаются в защите. В ФНПР обсуждают попытки создания профсоюзов в данном секторе».
Еще недавно профсоюзная активность менеджеров туристической или страховой компании была явлением не из нашей жизни. На условиях анонимности своим неудачным опытом поделился менеджер Александр, который два года назад создал профсоюз в одной из ведущих международных табачных компаний. Александру хотелось, чтобы у сотрудников появились инструменты влияния на принятие решений в рамках компании. «В моем подчинении было около 30 человек. В самом региональном подразделении работало примерно 80 человек. У меня, как у руководителя, было абсолютное ощущение собственной незащищенности и незнание прав моих подчиненных,- рассказывает Александр.- Несмотря на то что компания западная, с хорошими соцпакетами и приличными зарплатами, были, как и везде, злоупотребления со стороны руководства. Реальный объем работы простых сотрудников составлял десять часов в день вместо положенных восьми». Александра поддержали несколько менеджеров разного уровня из соседних регионов. Активисты провели собрание, оповестили начальство о создании профсоюза, создали сайт, инициировали переговоры по коллективному договору. «За время нашей работы удалось защитить одного члена профсоюза от увольнения, организовать сбор средств для семьи погибшего сотрудника,- вспоминает Александр.- Но за полтора года работы нам удалось собрать в профсоюзе всего несколько десятков членов, хотя в компании работало более 2 тыс. человек. Я уволился полгода назад, понимая, что карьерных перспектив из-за профсоюзной деятельности у меня нет, а офисных работников крайне сложно расшевелить».
Похоже, Александр совсем немного не дождался своего часа. В кризис менеджерам, раньше предпочитавшим менять место работы, а не воевать, стало некуда переходить.
26-летняя петербурженка Наталья Чичиланова работала в девелоперской компании. Ее блог в ЖЖ ne uvolen читает почти 2 тыс. человек. Она пишет о своей борьбе с работодателем, который попытался в связи с кризисом убедить сотрудницу уволиться по собственному желанию и все-таки уволил, хотя Чичиланова добивалась официального сокращения с выплатой компенсации. Она намерена восстановиться на работе через суд и создать «первичку» профсоюза «Вместе» — той самой организации «белых воротничков», участие в которой помогло Сергею Верейкину и его товарищам, сотрудникам компании 2B2 Media.
«Представители традиционной неоклассической экономической теории считают, что профсоюзы не способствуют эффективному распределению ресурсов,- напоминает Александр Мазин, профессор Нижегородского института менеджмента и бизнеса.- Практика сохранения численности рабочей силы противодействует внедрению более эффективных технологий».
Павел Толстых видит в создании профсоюза «Единой России» исключительно пиар-цели. «Возможно, партия власти таким образом хочет смягчить волну недовольства в среде офисных работников,- говорит он.- Здесь такая же логика, как при создании движения «Наши», которое затевалось для предотвращения «оранжевой» угрозы».
«Если у властей будет желание устроить несколько показательных порок работодателям, шансы на профсоюзную жизнь есть,- размышляет Чичиланова.- Нужно несколько примеров победителей, которых не судят. Без «поддерживающего пинка» с профсоюзами в офисах ничего не получится». Кризис — отличное время для такого «пинка».
Источник: Блог о карьере